Когда я увидела доставшийся мне участок, то слегка приуныла.
Семейным, которых среди нас было немало, выделили небольшие, уютные делянки, на которых быстро развернулось строительство, а мне, одинокой, слабой ведьмочке, пришлось расчищать огромный пустырь. Но я стиснула зубы и справилась с первым испытанием. Кое-как мне удалось соорудить место, в котором отныне предстояло выживать.
Пока я возилась в промёрзшем насквозь песке, лёгкие забились пылью и я с облегчением вздохнула, когда первый и самый важный этап строительства завершился. На большее у меня всё равно не хватало материалов, приходилось ждать, когда инициативная группа разберётся с остатками и соизволит выделить мне очередную порцию.
Самое главное, что у меня была крыша над головой, и под эту крышу не мог проникнуть ни один зомби. С такой позитивной мыслью я пошла осматривать ставший неузнаваемым посёлок. И первым делом наткнулась на одну из бывших активисток комитета по спасению. Тётке удалось припрятать несколько вещичек и она не упустила случая предложить их мне. Как ни противно было связываться с этой мародёршей, но я не смогла устоять, ведь в закромах у неё оказались книги.
Нагруженная тяжеленными томами, я поплелась домой, потому что мороз пробирал до костей, но когда до моего спасительного подвала оставалась жалкая сотня метров, мой путь неожиданно прервался. Я едва не выронила из рук свои драгоценные приобретения, когда увидела парня своей мечты.
С детства я питала слабость к брюнетам, и Кристьена заприметила почти в самом начале своего волонтёрства, вокруг него вечно вились всякие мымры, а мне никак не выдавалось случая познакомиться с ним поближе. И тут он стоит совершенно один. Конечно, я не могла пройти мимо. Ещё неизвестно, что ждёт нас завтра, а сегодня, пока я ещё жива, я свой шанс не упущу.
За каких-то пятнадцать минут я выяснила всё, что меня интересовало: и то, что Крис ухитрился остаться одиноким, несмотря на толпы поклонниц, и то, что он музыкант, и то, что он страдает болезнью века — трудоголизмом. Ну, это не страшно, а совсем наоборот, уважаю людей, для которых работа на первом месте.
Но самое главное, что мне удалось выведать — это, что Крис любит целоваться. Ха! Это я быстро устрою. Пусть мы знакомы всего ничего, это не повод отказывать себе в маленьком удовольствии. Я бы и раньше не стала обращать внимания на такие условности, а уж сейчас, когда жизнь висит на волоске, и подавно не стану строить из себя недотрогу. Крис тут же понял, какое счастье в виде меня ему привалило, и показал мне, на что способен.
Однако мороз давал о себе знать, а заходить в дом даже к такому замечательному парню я не решилась. Во всём должна быть мера. Это, может, он пока хороший парень, а как зайдёшь в его подвальчик, сразу обернётся вурдалаком. В наше время никому нельзя доверять.
Я поспешила распрощаться, пока у меня ничего не отмёрзло, и порысила домой распаковывать книжки. А дома меня уже ждал конверт из вновь созданного комитета по самоуправлению. Оказывается, пока я прохлаждалась с мародёршей и Крисом, в поселении приняли закон: «Кто не работает, тот не ест». И если я хочу и впредь получать свою законную банку консервов в день, то должна завтра же явиться на работу и начать ставить на ноги рухнувший общепит. Будь обстоятельства не такими, какими они сложились на данный момент, я бы с негодованием отвергла это предложение. Я всегда мечтала заниматься исключительно интеллектуальным трудом, и в университет поступила на факультет прикладной физики, а тут предлагают рыться в мёрзлом песке в поисках съедобных корешков, потом эти корешки чистить и делать вид, что это невиданный деликатес. Но помирать голодной смертью мне хотелось ещё меньше, чем заниматься делом, к которому я совершенно не приспособлена, и я подтвердила своё согласие.
Среди книжек, которые я притащила, нашёлся томик с рецептами, и я начала старательно его изучать, чтобы поразить коллег своими познаниями.
Наверное, зря я взялась за чтение кулинарной книги на голодный желудок, я же с утра маковой росинки во рту не держала. Пустой живот завопил почти человеческим голосом, и я поняла, какая жуткая смерть могла бы меня ожидать, не согласись я на предложенную работу.
И потекла моя новая жизнь, как в сказке: чем дальше, тем страньше.
Почти каждый день я ездила на работу. Поскольку с транспортом возникли неизбежные проблемы: горючее давно извели на отопление, а все автомобили пошли на строительство жилья, я добиралась к занесённому снегом вагончику на метле, демонстрируя всему городку преимущества родиться ведьмой.
Иногда, правда, я больше напоминала чёрта на помеле, хотя не уверена, что эти существа пользуются таким средством передвижения, а всё из-за того, что и здесь нашлись поклонницы Криса, прямо на рабочем месте обсуждавшие планы его завоевания.
Но такое случалось не каждый день, а вот выручать зазевавшихся коллег или брать работу на дом мне приходилось чаще. То я успевала подхватить поднос, который выронил ослабевший повар, то я снова учила рецепты, которые пока никому не могли пригодиться, но от чтения которых слюнки текли и текли.
Однажды в выходной день мне пришлось пригласить к себе коллегу для обмена опытом. Хорошо, что в этот день была доступна радиосвязь, а с коллегой, хоть она вампирша, у нас установились дружеские отношения. Иначе я бы ни за что не смогла выполнить поручение, ведь даже хороших знакомых и то страшно приглашать в дом, что же говорить о сосем незнакомых людях.
Шли дни, летели годы, снег всё валил и валил, Луна застыла в одной фазе, а я по воле своих коллег становилась одной из самых знаменитых личностей в городке. Мои коллеги в прошлом были очень известными людьми и до сих пор пользовались если не авторитетом, то популярностью, а то, что я работала с ними бок о бок и меня признали равной, наложило свой отпечаток.
Дома я то продолжала изучать старые кулинарные книги, хотя с каждым днём надежда на то, что эти знания мне когда-нибудь пригодятся, всё таяла и таяла. Особенно безнадёжными были выходные. Если на работе я могла под шумок урвать лишний кусочек, то дома приходилось довольствоваться единственной пайковой баночкой. Этого мне едва хватало на сутки и, когда заканчивался второй выходной, я уже готова была грызть ржавое железо, лишь бы загшулить голод.
Да, я ведьма, но после катаклизма колдовство потеряло всякую силу, и я не могла извлечь из своей волшебной палочки ничего, кроме снопа искр, а бесплотными искорками сыта не будешь.
Наверное, неопределённость нашего существования пробудила в мужчинах повышенный интерес к женскому полу и на меня со всех сторон посыпались любовные письма, некоторые из которых сопровождались неожиданными подарками. Не знаю, как бы я повела себя раньше, но сейчас я выбрасывала эти письма, едва пробежав по строчкам взглядом, а подарки нераспакованными возвращались дарителям.
Почтальон только успевал таскать кипы конвертов и посылок к моему дому, что не могло меня не удивлять.
Вроде бы, моё поведение не могло никого спровоцировать, я только и знала, что работала или сидела дома, однако поток любовных излияний не иссякал и я налегла на колдовскую практику, надеясь, что когда-нибудь магическая блокада прорвётся, и я смогу отворожить всех этих ухажёров.
Помимо магических упражнений я играла сама с собой в шахматы и частенько проигрывала сама себе.
Работа в общепите требовала соблюдения гигиены и я приспособилась обтираться растаявшим снегом.
Но поскольку канализация не работала, то такие помывки частенько заканчивались внеплановым ремонтом того, что по недоразумению назвали раковиной.
Иногда я баловала себя и вместо того, чтобы просто вскрыть консервную банку и быстренько умять содержимое, я пыталась изобразить себе настоящий обед. Видимо, сказывалась моя кулинарная карьера.
Спать мне приходилось в спальном мешке. Спасибо, что он был без дыр и наглухо застёгивался, поэтому я могла не бояться, что однажды засну и во сне замёрзну насмерть.
Изредка мне доставляло удовольствие повозиться в снегу, но слишком часто заниматься даже такими весёлыми делами я опасалась: снег не внушал доверия, а потерять свои роскошные волосы мне хотелось в последнюю очередь.
Тут послышались шепотки, что я слишком хорошо выгляжу для человека, живущего в постапокалпитическом мире. Что ж, от завистников никуда не деться. Злым языкам я могу посоветовать научиться держать в руках иголку с ниткой, подружиться с водой, даже добытой из радиоактивного снега и не забывать о физкультуре, тогда будет вам счастье.
Женщина, в каких бы условиях она ни оказалась, не должна позволять себе выглядеть лахудрой и распускаться. Да, я умею подать себя, и горжусь этим.
Ну, вроде, я рассказала обо всём, кроме того, как складывались мои отношения с Кристьеном.
А с Кристьеном дела обстояли настолько хорошо, насколько это позволяли обстоятельства. Для рядовых жителей посёлка рации включали только по понедельникам и четвергам, и эту возможность мы использовали на всю катушку.
Даже в таких сложных условиях любовь сумела нас настичь и на время недолгих свиданий мы забывали обо всём, что нас окружает.
В одну из таких встреч мы с Крисом сделали ещё один шажок на пути к сближению и стали официальными возлюбленными, как ни смешно это звучит.
Но не только любовь занимала нас. Насколько я любила целоваться с Кристьеном, настолько интересно мне было сражаться с ним за шахматной доской.
В остальные дни мы переписывались, и я получала от Криса очень проникновенные и нежные письма. Наверное, теперь понятно, почему я отшивала всех поклонников.
Работа начала доставлять мне удовольствие, и руководство не могло этого не заметить. Даже когда я страдала от того, что попала в систему общепита, моя добросовестность и стремление к покорению карьерных высот не давали мне расслабиться, поэтому я регулярно получала повышения и надеялась, что не за горами тот день, когда мы отыщем способ накормить всех досыта.
Отношения с Крисом наполняли мою душу радостью, я понемногу осваивала разные полезные науки.
Казалось, лучшие деньки уже не за горами, когда разразился очередной кризис. Отставленные от дел бывшие комитетчики сколотили банду рэкетиров и начали терроризировать посёлок. Защиты от них не было никакой. Даже вновь созданная полиция и то исправно платила дань новоявленным хозяевам, что уж говорить обо мне: одинокой, беззащитной женщине. Я должна была платить им наличными шестьдесят процентов от стоимости всего недвижимого имущества, или они вынесут всё до последнего гвоздика. Бессильно помахав перед носом бандитов бесполезной волшебной палочкой, я выложила деньги на бочку.
А снег всё падал и падал...
Комментариев нет:
Отправить комментарий